Субботним вечером в октябре 1961 года два покупателя, независимо друг от друга, поинтересовались, нет ли у него в продаже «My Bonny». Они прочитали о сингле в «Mersey Beat», а потом услышали саму вещь в клубе «Cavern», находившемся недалеко от магазина, на Мэтью-стрит.

 Пока они, в очередной раз, переправлялись через Северное море, для гастролей в Гамбурге, заинтригованный Брайан решил выяснить, кто такие эти Beatles. И, с удивлением узнал, что они ливепульцы.

 Впервые Эпштейн пришёл в "The Cavern" на дневной концерт 9 ноября 1961 года. Окутанный полумраком зал был набит тинейджерами, многие из которых прогуливали уроки. Стайки девушек в коже и замше с интересом рассматривали Брайана, как это бывало каждый раз, когда в клубе появлялся прилично выглядевший, симпатичный новичок. Поняв, что он слишком взрослый для них, они продолжили оживленную беседу, пока Боб Вулер не объявил Битлз. Брайана раздирали противоречивые чувства: с одной стороны, острый интерес и странное возбуждение, с другой — желание бежать из этого душного, жаркого, сырого подвала и никогда сюда не возвращаться. Он все еще колебался, когда оглушительные вопли возвестили о появлении на сцене Битлз. Четверо парней неряшливого вида, в сверкающей коже издавали звуки, каких он никогда прежде не слышал. Марти Уайлд позволял себе некоторую загодя срежиссированную игривость, а эти ребята на громкие комментарии из толпы отвечали довольно грубыми и явно импровизированными шутками. Ударив одновременно по всем инструментам под стаккато «Right!», они погрузили зал в завораживающую атмосферу утробно пульсирующего баса, звонкого бренчания гитар, оглушительных барабанных дробей и шумного вокала. Затем один из них, которого называли «Пол», запел сентиментальную балладу из саундтрека к одному мюзиклу, о котором Брайан писал в «Mersey Beat». После этого они попытались исполнить песню, написанную, по словам Пола, им и Джоном — гитаристом с самой луженой глоткой. Между Полом и Джоном стоял другой гитарист, постоянно возившийся в перерывах между номерами с усилителями. Брайана, уже вышедшего из состояния первоначального шока, неожиданно осенило: черт возьми, да это же самые настоящие таланты! Когда после завершения выступления он, все еще оглушенный музыкой, заглянул за кулисы, один из Битлз — это был Джордж — спросил его: «Что привело сюда мистера Эпштейна?»

 Спустя несколько дней Брайан вновь оказался в «The Cavern», и теперь он знал ответ на вопрос Джорджа. Он хотел стать их продюсером. Предварительно выяснив подробности профессиональной карьеры Битлз, Брайан пригласил их, через некоторое время, зайти к нему в «NEMS» после закрытия магазина, для официальных переговоров. Джон Леннон пришёл на место минута в минуту, как договаривались. Вовремя пришли и Джордж с Питом Бестом. Пола Маккартни не было. Спустя полчаса Брайен, уже порядком раздражённый, попросил Харрисона позвонить Полу. Джордж вернулся и сообщил, что Пол принимает ванну. «Безобразие, - возмутился Эпштейн, - быть таким неточным!». «Неточным, но чистым», парировал Джордж.

 Поскольку Харрисон и Маккартни еще не достигли совершеннолетия, Эпштейну пришлось брать подписи у их отцов для контракта, составленного им спустя год, в октябре 1962 года, когда он основал «NEMS Enterprises» — компанию, управляющую делами Битлз и, возможно, других исполнителей. До вступления этого контракта в силу было достаточно временного соглашения, но Брайан, твердо намеренный соблюсти все формальности, позвонил родителям каждого члена Битлз и заверил их в своей искренней преданности группе. Наиболее доброжелательно отнеслись к нему Харрисоны, успокоенные тем, что их младший сын попал под покровительство такого элегантного, воспитанного джентльмена. Из всех членов группы Джордж вызывал у Эпштейна наименьшую тревогу.

 В первую очередь Брайан решил превратить Beatles в более приглаженных поп-музыкантов. Они должны были удовлетворять критериям добротной поп-группы, установленным лондонскими импресарио и менеджерами звукозаписывающих компаний в те наивные времена. Им пришлось облачиться в стильные, но не слишком броские форменные костюмы, которые он купил для Битлз. Большое значение имели строгая определенность программы выступления и пунктуальность. Не допускались сквернословие и попытки втащить на сцену девушек из переднего ряда. Запрещалось есть и курить на сцене.

 Новый менеджер Beatles носился с ними, словно наседка, приводя их в порядок и сталкиваясь с сопротивлением со стороны, гланым образом, Джона и почти во всём подражающим ему Джорджа. Это сопротивление существенно ослабло после того, как благодаря его стараниям один из руководителей звукозаписывающей компании Decca Дик Роу направил в середине декабря своего заместителя Майка Смита в «The Cavern» посмотреть и послушать Битлз. Это был первый случай, когда представитель лондонского лейбла посетил Ливерпуль с подобной целью. Смит нашел их исполнительскую манеру достаточно бойкой, но только его босс мог принять окончательное решение, будут ли они записываться. Им было предложено явиться 1 января 1962 года в 11 часов утра в студию звукозаписи «Decca» в западном Хэмпстэде. Итак, 31 декабря Beatles отправились на юг, держа усилители на коленях, чтобы сэкономить место в переполненном фургоне. За рулем сидел Нил Аспиналл, на днях согласившийся стать их телохранителем и роуд-менеджером. Чем дольше они ехали, тем гуще валил снег и тем большее волнение охватывало их в предвкушении завтрашнего прослушивания.

 На следующий день Битлз, пусть и не совсем гладко, сделали первую пробную запись в студии Decca. Сначала несколько испугавшись, Харрисон «смазал» «The Sheik Of Araby». Но, в последствии пообвыкнув Джордж спел последний хит Бобби Ви «Take Good Care Of My Baby» с подлинным вдохновением, отсутствовавшим в оригинале. Он также привнес необходимые юмористические нотки в «The Sheik Of Araby» и «Three Cool Cats». Его новая гитара — «Gretsch Jubilee» — звучала уверенно и точно, пусть и без особых изысков, в «Crying, Wailing, Hoping» Бадди Холли. Более того, поскольку остальные чувствовали себя чрезвычайно скованно, непринужденно державшийся Джордж произвел на Смита самое выгодное впечатление. Он показался ему самой большой индивидуальностью среди Битлз.

 Исполнив столько же вокальных номеров, сколько и Джон, Джордж мог оказаться первым кандидатом на роль лица группы, ибо в начале 1960-х в Британии было принято записывать сольных звезд. Если только речь не шла о классном инструментальном составе вроде «Shadows», аккомпанирующие группы оставались в тени от света прожекторов славы. Возможно, в голове Смита уже зарождался проект под названием «George Harrison And The Beatles».

 Однако этому проекту — если он и существовал — не было суждено воплотиться в жизнь. Один из главных предрассудков тогдашнего руководства студии Decca состоял в том, что, никто — от тинейджера в танцевальном зале до директора телестудии — не захотел бы слушать песню, сочиненную непрофессиональными авторами, а на пленке Битлз таких было целых три.

 Тем не менее Битлз, сменившие кожу на аккуратные костюмы, начали приобретать популярность за пределами Мерсисайда, по мере того как зона их выступлений расширилась до Йоркшира, Уэльса, а на юге достигла Свиндона. Зачастую они делили сцену с другими перспективными группами, так же как они, вырвавшимися из сферы локального притяжения

 К середине 1962 года Эпштейну так и не удалось подписать для Битлз контракт на запись. Брайан решил еще раз обойти лондонские звукозаписывающие компании, на сей раз с пленкой, записанной в студии Decca, и несколькими копиями сингла «My Bonny», предназначенными исключительно для демонстрации. Через два дня после прибытия в Лондон ему повезло. Для пущей солидности он перенес запись с пленки на ацетатную пластинку в принадлежавшем EMI музыкальном магазине на Оксфорд-стрит. Там он договорился о встрече с генеральным менеджером Робертом Боустом, с которым познакомился годом ранее в Гамбурге, на курсах по менеджменту в розничной торговле. Узнав, с чем Эпштейн приехал в Лондон, Боуст сказал, что мог бы ему помочь. Утром следующего дня Брайан сидел в офисе EMI на Манчестер-сквер с Джорджем Мартином, продюсером «Parlophone», одного из филиалов студии, уже однажды отвергшей Битлз.

 Этот лейбл специализировался главным образом на жанре комедии и варьете, и поэтому его руководство не было в такой степени привержено догмам в отношении поп-музыки по сравнению с другими звукозаписывающими компаниями. На «Parlophone» выпускались стабильно продававшиеся альбомы с записями шотландских танцевальных бэндов, телевизионных программ и легких оркестровок. Автором некоторых аранжировок был сам Джордж Мартин, который возглавил компанию в 1954 году в возрасте 29 лет — весьма впечатяющее достижение.

 Едва ли Эпштейн догадался о происхождении Мартина, выросшего в рабочей семье на узкой улочке северного Лондона, ибо служба во время войны в военно-воздушном флоте и последующая работа на Би-би-си отшлифовали его манеры и речь. Пианист-самоучка, Джордж закончил музыкальную школу в Гилдхолле, что сослужило ему хорошую службу, когда в 1950 году он поступил на работу в EMI.

 Записи группы Эпштейна не произвели на него особого впечатления, но она явно подавала надежды, а Брайан внушал гораздо большее доверие, нежели другие менеджеры, навязывавшие ему своих клиентов. Джордж решил, что не будет большого вреда, если он попробует записать Битлз в студии EMI в Сент Джонс Вуд. Поскольку рок-н-роллом занимался в основном Рон Ричардс, он мог взять на себя организацию сеанса записи, назначенного на 6 часов вечера 6 июня 1962 года.

 Джордж Харрисон был единственным из группы, кто не спал, когда в переполненный, но уютный гамбургский отель принесли телеграмму от Эпштейна с известием о его договоренности с «Parlophone». Позже, лежа на пляже Тиммендорф, он делился с Клаусом и Полом своими мечтами о том, что купит на свою долю гонорара за первый хит Битлз дом с бассейном для себя и автобус для отца.

 После того как служащие из персонала студии рассказали Джорджу Мартину про новую группу весьма забавного вида и со странными прическами, он удалился в столовую, откуда его вызвали к пульту управления вскоре после того, как начался сеанс записи Beatles. Но Ричардсу и инженеру Норману Смиту потребовалось стороннее мнение и они позвали босса. Взяв управление сеансом на себя, Джордж Мартин позвал Битлз в контрольную кабину, когда они закончили слушать записанный материал.

 Он рассказал о технических функциях студии и предложил им — если они еще вернутся на Эбби-роуд — приобрести новые усилители. Beatles, чувствовавшие себя довольно скованно, молча слушали его, время от времени переглядываясь. Неожиданно Джордж Харрисон, развалившийся на полу в небрежной позе, выпалил: «Послушайте, мне не нравится ваш галстук!», чем сразу же разрядил обстановку.

 Когда Битлз покинули студию, Джордж Мартин прослушал запись. После некоторых размышлений он решил записать с ними два сингла и, если те окажутся хоть сколько-нибудь успешными, продолжить сотрудничество с группой.

 Когда в сентябре Битлз вновь появились на Эбби-роуд, чтобы записать свой дебютный сингл, выяснилось, что в их рядах произошли изменения. Наиболее сложной задачей оказалось не безжалостное увольнение Пита Беста — они предоставили эту весьма неприятную миссию Эпштейну, — а удержание Нила Аспиналла с его автофургоном. Он не только был лучшим другом Пита, но и поддерживал тесные отношения с миссис Бест. У него вызвало сильное негодование то, как подло поступили Битлз с Питом, но, как это ни удивительно, сам Пит убедил его, что для него будет лучше остаться с группой, поскольку «они находятся на подъеме».

 Изменение состава Beatles не могло остаться незамеченным в Мерсисайде. Поскольку стало известно, что Пит покинул группу вовсе не «по взаимному согласию», как Брайан сообщил в «Mersey Beat», его многочисленные поклонники «доставили немало неприятностей» — как писал Джордж одной девушке. К числу этих неприятностей относились повреждения, причиненные подержанному автомобилю Джорджа, петиции с требованием возвращения Пита в состав группы и самые настоящие бесчинства на Мэтью-стрит, когда Битлз входили в «Cavern» вместе с новым барабанщиком.

 В один из вечеров Джордж вышел на сцену с синяком под глазом, но это было связано не с увольнением Пита, а с ревностью одного парня, чья подружка питала к Битлз слишком нежные чувства. Синяк не исчез полностью ко второму визиту на Эбби-роуд, во время которого группу фотографировали для рекламы, так что впервые перед всей Британией Джордж Харрисон предстал не в самом лучшем виде, да еще с угрюмым выражением лица. Более приветливо, со своей вымученной улыбкой, выглядел 22-летний Ринго Старр, не раз замещавший Пита за ударной установкой и в конце концов ставший его преемником.

 На втором сеансе записи дебютного сингла Ринго испытал чувство унижения, когда Джордж Мар-тин посадил за ударную установку более опытного сессионного барабанщика. По настоянию Рона Ричардса Джордж Харрисон опустил большинство повторявшихся гитарных фраз в опусе под названием «Love Me Do», авторами которого были Леннон и Маккартни, где ведущим инструментом была губная гармоника Леннона. Битлз предпочли эту вещь бойкой, «профессиональной» песенке «How Do You Do It», которую Мартин считал словно специально сочиненной для них. Они представили «Love Me Do» своему продюсеру, вспоминал Леннон, как «медленный номер, вроде «Halfway To Paradise» Билли Фьюэри». Но Джордж Мартин предложил играть ее быстрее. И впоследствии Джон признавал: «Я рад, что мы по¬слушались его. И вообще, своим успехом мы во многом обязаны Джорджу. Проявляя огромное терпение, он направлял наш энтузиазм в правильное русло».

 

«Love Me Do» совершила медленное восхождение к 17-й позиции в Тор 30 в «New Musical Express». He имея никаких сведений об этой «вокально-инструментальной группе», газета сделала упор на то, что они из Ливерпуля, «родины та¬ких звезд, как Билли Фьюэри, Фрэнки Воган, Нор¬ман Воган и Кен Додд».

 Для дебютантов это был успех, но кто мог тогда предположить, что Битлз — нечто большее, чем обычная местная группа, которой просто улыбнулась удача? Второй сигл битлов «Please Please Me» начал стремительное восхождение к вершинам чартов, после того как они спели ее под фонограмму в программе «Thank You Lucky Stars», являвшейся главной телевизионной витриной поп-музыки. Выступление в этой престижной передаче придало мощный импульс их карьере. Изменение цвета лейблов «Parlophone» с красного на черный, произошедшее как раз в этот мо-мент, стало знаковым событием, ознаменовавшим появление новой генерации в поп-музыке.

 Аудитория в студии приветствовала Битлз громкими криками, как она приветствовала всех исполнителей мужского пола. Но зрители Британии, ежившиеся от холода в ту суровую зиму, сидя перед телевизорами, видели, что Битлз не похожи на другие группы. Один из аспектов новизны заключался в том, что каждый член группы представлял собой индивидуальность и они не совершали на сцене танцевальные движения. Все они вели себя по-разному: Джон двигался вверх-вниз, Пол тряс головой из стороны в сторону, в то время как Джордж выглядел более сдержанным, а Ринго был сам по себе. Никакого притопа в такт или чего-нибудь в этом роде. Как и в случае с «Love Me Do», аранжировка «Please Please Me» по настоянию Джорджа Мартина была упрощена и ускорена. Ведущий вокал Джона звучал на фоне подпевок. На сей раз во время сеанса записи Ринго был допущен за ударную установку, а гитара — как и голос — Харрисона слышались отчетливее, чем прежде.