Увлечения Джорджа Харрисона имели мало общего с тем, чем он должен был заниматься в школе. Самым сильным и продолжительным из них являлись автогонки. Увидев афишу с анонсом о соревнованиях Гран-При 1955 года, автобусом и электричкой Джордж добрался до автодрома «Aintree», преодолев путь, почти вдвое превышающий расстояние от дома до школы, чтобы воочию увидеть триумф великого аргентинского гонщика Фанхио и его товарища по команде Стирлинга Мосса. После этого он стал регулярно посещать «Aintree»: «Я брал с собой фотоаппарат и снимал машины. Дома у меня хранились фотографии всех этих старых «Ванваллов», «Коннотов» и «BRM». Отец и старший брат научили Джорджа и Питера управлять автомобилем задолго до того, как они достигли возраста, позволявшего им сдать экзамен на водительские права.
Интересы Джорджа распространялись также и на мотогонки, и здесь его кумиром был Джефф Дьюк, лучший профессиональный гонщик 1950-х. Джордж обычно наблюдал за соревнованиями с железнодорожной насыпи, пролегавшей вблизи мотодрома, одновременно с этим поглощая свой ленч.
Во всех своих увлечениях он по большей части был зрителем, а не активным участником. В те времена, в 1950-е годы, как и миллионы его сверстников, он ходил по субботам в кинотеатр на утренний сеанс, чтобы принять очередную порцию мультфильмов Уолта Диснея, вестернов и захватывающих исторических эпопей. Хотя кино не являлось для него столь же сильной страстью, как авто- и мотогонки, он «любил выйти из дома и отправиться туда, где горели яркие огни, а в фойе, в больших аквариумах, плавали золотые рыбки». Там всегда царила атмосфера веселья, люди смеялись одним и тем же шуткам, и грусть быстро уступала место радостному чувству. На стенах висели рекламные плакаты «Pearl & Dean», а в буфете продавались попкорн, мятные кон-феты «Murray» и шоколадное мороженое.
Погружаясь в розовую дымку прошлого, он обращается к тем временам, «когда ходил в «Liverpool Empire»: «Билет в задние ряды стоил девять пенсов, и я смотрел все эстрадные представления, какие только там устраивались». Харрисоны регулярно посещали самый красивый театр города, чтобы посмотреть рождественскую пантомиму или очередное представление мюзик-холла. Выступать в «Empire» для начинающих и подающих надежды жонглеров, чре-вовещателей и танцовщиц было столь же почетно, как и в «Drury Lane». Здесь зрители вроде Харрисонов, заворожено наблюдая за тем, как фокусник распиливает на две части свою полногрудую ассистентку, могли хотя бы на время отрешиться от мрачных реалий послевоенной экономики и забыть о своих убогих жилищах и тяжелой, грязной работе.
Это заведение называлось мюзик-холлом, поскольку предполагалось, что любому артисту может понадобиться оркестр в яме, пусть даже всего лишь для барабанной дроби, под которую из шляпы извлекается кролик. Обычно программа представления включала музыкальное выступление, В те дни гораздо чаще серенад, подобных «Danny Boy» или «The Road To Mandalay», можно было услышать «How Much Is That Doggie In The Window?», «Mambo Italiano» или что-нибудь еще из недавно учрежденного журнала «New Musical Express».
В конце 1955 года в музыкальных магазинах появилась пластинка танцевального бэнда из США Bill Haley And The Comets. Как и всем подросткам 1950-х — исключая самых серьезных, — Питеру и Джорджу Харрисонам нравился размеренный грохот «Rock Around The Clock». Более глубокое впечатление производили песни Элвиса Пресли в стиле хилбилли-блюз, исполнение которых телевидение США осмеливалось показывать только выше пояса. Пресли имел брюшко, как у Хейли, но на первой опубликованной в Британии фотографии он предстал в виде уличного хулигана с баками до мочек ушей. Облаченный в вызывающие «кошачьи» одежды — розовые носки, обтягивающие брюки, клетчатая рубашка, боксерская тужурка, — этот «невероятно бесталанный и вульгарный молодой шоумен» (как назвал его один американский телевизионный ведущий) сводил взрослых с ума. В отличие от Билла Хейли, он никогда не извинялся за свои «шалости» на сцене — вихляние бедрами, шпагаты и кружение волчком, словно в брюки залетела оса.
Разумеется, содержание регулярно пополнявшейся коллекции пластинок Джорджа отнюдь не соответствовало представлениям школьных преподавателей о том, что такое «хорошая» музыка. Для него неизмеримо большее значение имело восхитительное гитарное соло в «Hound Dog», нежели все произведения Брамса и Бетховена, исполнявшиеся оркестром Ливерпульской филармонии, выступления которого посещали члены музыкального клуба. На Аптон Грин под классической музыкой понимались насыщенные звучанием струнных инструментов пьесы в исполнении оркестров Мантовани или Джеральдо, время от времени транслировавшиеся в «Light Programme»: сокращенные аранжировки Largo, «Tales Of Hoffman» и «Lone Ranger» Генделя.
Джордж Харрисон с детства был знаком с поп-музыкой, но за исключением Элвиса не отдавал особого предпочтения никому из звезд (хотя некоторые пластинки вроде «Hong Kong Blues» Хоуджи Кармикейла время от времени затрагивали струны его сердца), но «Лонни и скиффл мне очень нравились». Как и в случае с панк-роком, появившимся двадцать лет спустя, каждый, кто овладел базовой техникой, имел возможность испытать себя: «Эту музыку легко играть, если ты знаешь два или три аккорда, используешь стиральную доску и коробку из-под чая в качестве бас-гитары и поешь «Oh, the Rock Island Line is a mighty good road...». Идея заключалась в том, чтобы найти индивидуальный стиль, пусть даже на основе хорошо известного материала.
Некоторые из товарищей Джорджа по школе были увлечены скиффлом так же сильно, как и он. Двое из них, Дон Эндрю и Колин Мэнли, имевшие гитары, организовали группу, получившую название Viscounts. Даже сорвиголова Айвон Воган, игравший на коробке из-под чая, входил в постоянно менявшийся состав Quarry Men сформированной его друзьями из Quarry Bank. Они были на голову выше других групп, поскольку имели барабанщика с полной ударной установкой.
Терзаемый завистью к успехам своих сверстников, Джордж начал подумывать о создании собственной скиффл-группы вместе с Питером. Однажды Джордж ходил по магазинам с Артуром Келли и его бабушкой в центре города, размышляя вслух о приобретении стиральной доски, так как роль гитариста в будущей группе, разумеется, отводилась его брату — обладателю гитары. Когда они оказались в «Cazneau Market», сердобольная бабушка Артура задержалась у прилавка скобяных изделий и протянула Джорджу три пенса на покупку его первого музыкального инструмента.
Довольно скоро в своем мастерстве игры на стиральной доске он превзошел Питера в его владении гитарой, уже доживавшей свой век. Джордж, мечтая о собственной гитаре, рисовал ее контуры на запотевших от холода оконных стеклах и в ученических тетрадях. Из-за больших расходов на вызывающие наряды у Джорджа не хватило денег, когда в школе ему предложили подержанную гитару всего за 5 фунтов. На выручку пришла мать, внесшая необходимую сумму, и он принес домой обшарпанный инструмент без струн и с поврежденной шейкой грифа. Пытаясь починить ее, Джордж отвернул соединительный винт, а потом не сумел завернуть его. В панике он засунул разобранный на части инструмент в шкаф в надежде на то, что Луиза не вспомнит об этом эпизоде. Почти три месяца гитара собирала пыль, прежде чем Джордж осмелился взглянуть на нее. В конце концов он попросил Пита, бывшего к тому времени учеником сварщика, чтобы тот посмотрел, нельзя ли с ней что-нибудь сделать.
Джордж сделал тогда два открытия. Во-первых, на отремонтированной гитаре — изначально плохо сконструированной — струны натягивались слишком высоко над ладами, и брать аккорды на ней было весьма затруднительно. Во-вторых, как и остальные члены его семьи, он не был прирожденным музыкантом. Однако он обладал таким ценным качеством, как целеустремленность. Подбадриваемый матерью, Джордж просидел с гитарой весь вечер в ущерб урокам. Прижимая еще неумелыми пальцами тугие струны к ладам, он старательно проигрывал «When The Saints Come Marching In», «Simple Blues For Guitar», «Skiffle Rhytms» и другие упражнения из «Play In A Day», учебника игры на гитаре Берта Уидона, гитариста ансамбля Show Band под руководством Сирила Стэплтона. Пособие было составлено на основе записей Томи Стила.
Освоив этот материал, Джордж раздобыл более сложный учебник. Кончики его пальцев затвердели от ежедневных занятий, и вскоре он начал осознавать, что играет лучше Питера. Луиза только укрепляла его в этом мнении. Возможно, он лишь ненамного отстает от Колина Мэнли и Дона Эндрю и даже Джонни Бирна из Texan Skiffle Group, которого он видел во время выступления на танцах в Гарстоне, унылом пригороде Ливерпуля, в двух автобусных остановках от Спека. Вместе с матерью они решили, что пришла пора купить новый, более дорогой ин-струмент. Им удалось наскрести достаточно денег для приобретения электрогитары в «Hessy's», центральном музыкальном магазине Ливерпуля. По сравнению с первой гитарой новая «Hofner Futurama» выглядела как авторучка по сравнению с гусиным пером.
Из набора деталей, который рекламировался в «Melody Maker», можно было спаять усилитель «мощностью десять ватт», умещавшийся в школьном ранце. Тогда скиффл-группы уже начинали практиковать усиление звука, подсоединяя гитары к проигрывателям пластинок. Итак, когда скиффл-группа, о которой Джордж столько мечтал, впервые появилась на публике, он подключил свою новую гитару к самодельному усилителю.
Прослушивание у Texans Алана Колдуэлла было не единственной попыткой Джорджа «попасть в группу, чтобы не работать». На оживленной магистрали Хэйманс Грин, пролегавшей через Вест Дерби Виллидж, находился скиффл-клуб «Lowlands», где он свел знакомство с несколькими парнями постарше себя, которые как раз создавали группу. Один из них, гитарист Кен Браун, раскошелился на «Hofner» и новый десятиваттный усилитель. Он и Джордж стали инструментальной основой группы Les Stewart Quartet, в то время как сам Лез исполнял партию ведущего вокала и играл на третьей гитаре. На ударных играл его друг Джефф Скиннер. Обладая хотя и довольно мелодичным, но не очень сильным голосом, Джордж пел лишь в определенные моменты, подобно Лонни у Криса Барбера.
Регулярные выступления в «Lowlands», похоже, были для Стюарта пределом мечтаний. Джордж, добросовестно посещавший все репетиции, тем не менее не отказывал себе в удовольствии поиграть с другими музыкантами, выглядевшими в его глазах более привлекательными, не испытывая при этом никаких угрызений совести. Еще в школе он позна-комился с парнем, тоже игравшим на гитаре. Пол Маккартни учился классом старше Джорджа. Однажды миссис Харрисон, встретив его на автобусной остановке, одолжила ему денег на билет, поскольку он забыл кошелек дома, и с той поры Пол чувствовал себя обязанным проявлять вежливость по отношению к Джорджу.
Впоследствии школьные преподаватели удивлялись тому, что эти два ученика, различавшиеся по возрасту и успеваемости, вообще могли знать друг друга. Учился Пол хорошо, но, несмотря на явное неодобрение учителя географии Фрэнки Бута, ходил на концерты Донегана в «Empire» и уговорил отца купить ему гитару.
Обычно Пол пел под акустическую гитару, в то время как Джордж играл на своей «Futurama». В ходе этих сессий у Джорджа возникла симпатия к Карлу Перкинсу, исполнителю рокабилли из Теннесси, чей жесткий инструментальный стиль прекрасно сочетался с пронзительным вокалом, звучащим, к примеру, в его самом известном хите «Blue Suede Shoes». Он также очень любил Дуэйна Эдди из Нью-Йорка, пионера «звенящей гитары», игравшего исключительно на басовых струнах, и Чета Аткинса, исполнителя нэшвиллского кантри, чьи песни включал в свой репертуар Элвис Пресли.
Список используемой литературы:
Алан Клейн «Джордж Харрисон» Перевод с английского Г. Сахацкого — М.: Изд-во Эксмо, 2005. — 544 с.
«Энциклопедический справочник «The Beatles»» Андрей Пономаренко, Николай Козлов. Изд. С. -Петербург, 1996г.
->
