Ринго Старр снова приезжает в Москву; он выступает 6 июня в «Крокус Сити Холле». Первый раз это было в 1998-м, аккурат в кризис: уже было понятно, что случилось что-то скверное, но не было понятно точно, что именно. И на этом фоне приезд All-Starr Band был истинным подарком. Тогда московские меломаны старшего поколения получили в одной упаковке сразу несколько легендарных коллективов. Почему так?

Последние лет 20, а то и более, гастроли Ринго по миру проходят следующим образом: он собирает сборную из участников легендарных групп прошлого и ездит с ней по белу свету; музыканты играют каждый по несколько своих песен, а между ними, как хозяин передвижного цирка, бродит носатый барабанщик и поет свои. Как известно, песенки у него неприхотливы, но, безусловно, хороши. С 1989-го через All-Starr Band прошли такие люди, как Джо Уолш (Eagles), Доктор Джон, Рик Данко и Левон Хелм (The Band), Тодд Рандгрен (Utopia), Рэнди Бахман (Bachman-Turner Overdrive), Марк Фарнер (Grand Funk Railroad), Питер Фрэмптон, Гэри Брукер (Procol Harum), Джек Брюс (Cream), Саймон Керк (Bad Company), Роджер Ходжсон (Supertramp), Ян Хантер (Mott The Hoople), Грег Лейк (Emerson, Lake and Palmer), Колин Хэй (Men At Work), Джон Уэйт (Bad English), Пол Кэррэк (Ace, Squeeze, Mike & The Mechanics, Roxy Music), Ховард Джонс, Ричард Маркс (тоже, кстати, нынешний гастролер), Род Арджент (Argent) и Хэмиш Стюарт (Average White Band), и это еще не все...

Поет Левон Хелм (The Band)

Тогда, 13 лет назад, в ныне несуществующем зале "Россия" играли те, чьи имена выделены в приведенном выше списке, а это значит, что звучали Whiter Shade Of Pale, White Room, Show Me The Way, All Right Now. И безусловно, дело не обошлось без непременных No No Song, Photograph, Yellow Submarine и With A Help From My Friends.

Гэри Брукер в ГЦКЗ «Россия», 1998 (запись с камер слежения)

Нынче к нам едет не такая представительная, но вполне весомая компания. За гитары отвечают Уолли Палмар (The Romantics) и Рик Дерринджер (Derringer, The Edgar Winter Group), бас-гитара в руках у Ричарда Пейджа (Pages, Mr. Mister), за клавишными — Гэри Райт (Spooky Tooth) и Эдгар Уинтер (The Edgar Winter Group, он еще и саксофонист, кстати), а за ударными — пожалуй, один из самых востребованных в последние 20 лет сессионных барабанщиков Грег Бизоннетт, игравший с таким количеством артистов, что для одного списка их потребуется отдельная колонка. В преддверии концерта мне захотелось рассказать вам о некоторых из участников нынешнего All-Starr Band’а, и начать, наверное, имеет смысл с Эдгара Уинтера.

Эдгар Уинтер, наверное, менее известен, чем его старший брат Джонни, прославленный блюзовый гитарист, один из тех, кто пронес блюз через последние 40 лет, насыщая его новыми значениями и смыслами. Однако Эдгар — музыкант более разноплановый. Помимо блюза, его с детства привлекал еще и джаз — героями его юношеских лет были саксофонисты Джулиан Кэннонболл Эдерли и Хэнк Кроуфорд. Впрочем, и к блюзу он сохранил нежное отношение. Они записывались вместе с Джонни, но потом Эдгар создал группу White Trash, затем — The Edgar Winter Group (в ней играли гитаристы Ронни Монтроуз и Рик Дерринджер, вечный друг и соратник Эдгара). Саксофонист Эдгар не гнушался и клавишных (синтезатор через плечо, фишка 80-х, — его идея, кстати!). Он записал музыку к огромному количеству фильмов, более 20 альбомов, а в 2004-м даже попал в хип-хоп-чарты! Его давнюю пьесу Dyin’ To Live выбрали продюсеры документального фильма о жизни и смерти Тупака Шакура и взяли за основу трека Runnin’ (Dyin’ To Live) (он был спродюсирован Эминемом, и звучали в нем голоса самого Уинтера, Эминема, Тупака и Ноториус Б.И.Г). А еще в конце 80-х он приезжал в перестроечную Москву.

Несколько лет назад мне посчастливилось взять у Эдгара Уинтера интервью, которое я и хотел бы здесь привести. Тогда он как раз выпустил любопытнейший альбом Jazzin’ The Blues.

...Несколько лет назад я записал альбом Winter Blues, где, как понятно, играл чистейший блюз. Там я собрал старых друзей — моего брата Джонни, Рика Дерринджера, Леона Рассела, Доктора Джона, А потом захотел записать альбом, в котором было бы больше джаза. Это не чисто джазовый диск, здесь смешаны жанры, но ощущение джаза есть — от начала и до конца. В джазе есть свобода выражения, и это я ценю в нем больше всего.

— Ваша любовь к Кэннонболу слышна чуть ли не в каждой ноте...

— О, прекрасно, что вы это услышали! Да, Кэннонболл — моя давняя любовь. Его мелодичная, блюзовая манера игры восхитительна! Но я и Колтрейна тоже люблю, и Чарли Паркера.

— Вторая композиция нового альбома, Free Ride, звучит совершенно как нынешний smooth-jazz — так гладко, ни единой зацепочки...

— Это я нарочно. На самом деле smooth — не такая простая и пошлая штука, как принято считать. Безусловно, это музыка коммерческая, но в лучших образцах ее есть все то, за что я люблю джаз. Я хотел, во-первых, в некотором роде представить все многообразие джаза, а во-вторых, показать, что и эта область музыки мне подвластна, но сделать это слегка пародийным образом. Вроде получилось.

— А что осталось в вашей памяти о российских гастролях?

— О, это было здорово. Тогда шла перестройка, к вам приезжали Билли Джоэл и Pink Floyd... много надежд возлагалось на так называемую музыкальную дипломатию, так что гастроли мои были некоммерческими. Это называлось, кажется... Music Summit. И мне ужасно понравилось! Прием был очень теплый, Москва мне показалась очень приветливой и невероятно красивой — я вот рассказываю вам все это, а православные храмы просто стоят перед глазами... Мой блюз понравился Москве — ведь блюз, по сути, музыка пролетариата, не так ли? (Смеется.) Хотелось бы приехать к вам еще.

— Каково это для блюз-рокера — попасть в хип-хоп? Ведь это хоть и часть черной культуры, как блюз, но все ж таки совсем другая.

— Да, это точно, другая. Исходная песня была написана еще в начале 70-х; тогда она соотносилась с движением за мир, с войной во Вьетнаме. Но оказалось, что в ней можно услышать более универсальное послание, не привязанное к тому времени. И Эминем его услышал! Он совершенно необычный человек, очень талантливый, и ему удалось поместить мою тему в совершенно иной контекст. Знаете, что мне в этом нравится? Что, оказывается, наша музыка — моя и их музыка могут найти какие-то общие точки соприкосновения.

...Я вообще люблю музыку. Недавно, на гастролях в Японии, я играл в клубе совершенно акустический джаз — с контрабасом и ударными. Люблю играть блюз, в нем есть сырая, почти что первозданная энергия. Мне нравится рок...

— С братом вы так же близки, как в детстве и юности?

— Да, это так. Джонни в свои 60 с гаком вполне молод, он играет лучше, чем когда бы то ни было! Жаль, мы редко видимся — он стал убежденным нью-йоркцем, а я все-таки предпочитаю Лос-Анджелес... У него всегда были амбиции. Он хотел стать лучшим, да он и стал им — ведь он смог в свое время просто перевернуть блюз! Я очень многим ему обязан, и любовью к музыке — прежде всего.

Что же, спустя несколько лет осталось констатировать, что мечта Эдгара Уинтера вернуться в Россию исполняется.

У Ринго замечательный талант объединять вроде бы совершенно разных музыкантов в единый организм, в котором равно важны и целое, то есть аккомпанирующий ему состав, и отдельные его части. И я уверен: как и всегда, на сей раз старые кони не испортят борозды.

Они просто этого не умеют!

www.beatles.ru